вторник, 29 сентября 2009
Название: Вечерняя сказка
Автор:Yka ~Konan Принцесса Оригами~ Veleckaya
Бета: WORD
Рейтинг: NC-17
Жанр: Darkfic ,яой (сама в шоке),эрогуро..да,будет и такое
Персонажи: Зетцу,Шино,Гаара
Пейринги: Зетцу/Гаара..ну несколько нестандарт,любви не будет!
Предупреждение: жестокость, Slash ,AU.
Размер: мини (миди)
Состояние: Пишется
Размещение: с согласия автора
Дисклеймер: Кишимото ,герои ваши,радиоактивный мох от Серены и Мидори)))))Я
ужасаться и прятаться под стол очень люблю обгрызать позвоночный столб, милые вкусненькие сахарные косточки, как бы ни говорили, но спинной мозг самый-самый вкусный! Блеклые сероватые ниточки с каплями еще свежей крови приводят меня в неописуемый восторг. Хрусть, хрям, ням-ням-ням. Божественно! Почему люди так небрежно относятся к своим телам? Употребляют всякую гадость, курят, пьют, прямо ужас какой-то! Тело дано человеку, чтобы жить, чтобы существовать, изменяя окружающий мир, и за ним надо следить… Эх, солевые отложения, прослойки мерзкого отвратительного жира. Ох, вот и сейчас…отвратительное нечто я раскопал в разворошенной тушке, что-то темно-багровое, скользкое с желтыми пятнами и язвами, какие-то узелки-фибромы. Даже я такое не ем. Я повертел в руках находку и внимательно присмотрелся – да это же печень! Все ясно, это крупноузловой цирроз, бееее... что за ужас!
-А я говорил, говорил же! У него желтая кожа, мелкие заплывшие отечные глазенки, красные венозные ручонки, и грудные железы как у девки. Фу! Не надо было к нему прикасаться! Вдруг мы отравимся? Это ты будешь виноват! Ты, ты, ты! Давай лучше поймаем ящерку, варанчика, насекомое какое-нибудь, раз тебе так мясцо нужно! А я и сорняк могу съесть!
-Заткнись! Нам нужна кровь, чтобы жить, нам нужны чужие жизненные соки. Мы миксотрофы, сочетаем в себе и автотрофное и гетеротрофное питание. Ты кушай свои листики-корешки, а я хочу сахарных косточек.
Мы всегда ссоримся, я и он, мы вместе, но одновременно порознь. Считайте нас сиамскими близнецами, это как-то ближе вашему пониманию, но в отличие от близнецов мы обладаем единым, цельным, совершенным организмом. Наше тело способно совершать любые трасформации, плюс к тому, мы обладаем самыми совершенными техниками мимикрии. Да, мы совершенны, мы идеальны! Хоть он и постоянно пищит мне что-то на ухо о каком-то гуманизме и прочей вашей человеческой ерунде.
Тушка начинает остывать, я, честно говоря, могу, есть и полуразложившуюся падаль, ну ежели сильно приспичить. Но всегда стараюсь насладиться свеженькой кровью, так как вместе с тканью ко мне переходят и иные материи умершего - его память, интеллект и прочее. Зачем мне это надо? Я мог бы сказать не ваше дело, но чуточку открою тайну - мы хотим быть самым прекраснейшим созданием, для этого мы должны знать и уметь абсолютно всё.
-Мне надоело жить в этой пустыне, захныкал он уже в десятитысячный раз, мне скучно, мне не хватает общения.
-Как так? А караваны, а одинокие пустынные скитальцы, с которыми так приятно играться, водить их за нос, подкидывать им интересные выходы из нашего лабиринта.
- Они запуганные и неинтересные, я хочу нормально с кем-нибудь поговорить!
-А я люблю, когда адреналинчик выделяется! От него мышечная ткань такая сладенькая..ммм…,- и я пустился в недавние воспоминания о веселой охоте.
Передо мной валялся уже выпотрошенный труп далеко немолодого мужчины с развороченной грудной клеткой (я её разорвал нашими ручками, чтобы удобнее было выковыривать самое лакомое).Вся его одежда горсткой грязного тряпья валялась неподалеку. Мы хотели забрать его халат, но он оказался маловат нам, да его я несколько разорвал, в общем, пропала вещь, мы грустили, но недолго. У нас есть тоже красивая одежда!Много!Он её коллекционирует, собирает все самое блестящее и тащит к нам в логово, говорит «везде должно быть уютно».Я ,честно признаюсь, не понимаю смысл этого странного слова «уют».Мне хорошо везде, абсолютно везде, где есть что-нибудь живое, что можно поймать, с чем можно поиграться.Он часто еще говорит, что мы хищник. А я несогласен!Хищник охотится, чтобы насытиться, а для нас- это смысл существования, наша жизнь..или моя..Он не любит это дело, строит из себя интеллектуала, хотя и его зубки (они-то у нас общие) с хрустом вгрызаются сейчас в берцовую косточку неосторожного путника, отправившегося в одиночку кочевать по пустыне!
Мы встали и решили отправиться в «увлекательное» путешествие, навестить кочевников, понаблюдать за ними.
Мы передвигаемся очень и очень быстро, мелькают несколько крупных барханов: горы светло-желтого песка, расчерченные торопливыми следами ящериц. Птицы, сидящие на кустах джузгуна, внимательно наблюдают за проезжающей машиной, и на первый взгляд пустыня кажется мертвой. Через несколько дней, отправившись с рассветом в экспедицию , мы лишний раз убедились, насколько обманчиво первое впечатление.
Пустыня - это не только песок и дюны, и не так уж она и пуста, как кажется на первый взгляд. Миллионы лет, неустанно проникая через маленькие трещины в скалах, струйки и капли влаги разрушали их, превращая в песок, который поднятый ветром, без устали шлифовал эти скалы, создавая фантастические скульптуры. Так в океане песка под открытым небом и возник гигантский музей великого скульптура - ветра.
Тот, кто ни разу не засыпал в песчаных дюнах, о жизни не знает еще ничего... Идя по нескольку часов в день по желтому песку, между торчащих из него коричневых скал, под неправдоподобно синим небом, ощущаешь себя блаженно свободным...
***
Несмотря на приближающийся вечер, жарко. Противочумная группа неспешно двигается по пустыне,
среди жидких порослей песчаной акации и саксаула. Я – Абураме Шино зоолог, энтомолог, врач (он же руководитель) и рабочий, из
местных. Наша задача – сжигание трупов, обследование и уничтожение зараженных колоний песчанок,
переносчиков смерти. Попутно проводим учет и исследование местной фауны. Час назад нас покинул наш
старый грузовик - закипел и издох. Это сейчас в машины льют антифриз, а во времена Третьего Казекаге там была
просто вода… Вода…
Вода призывно плещется в алюминиевой фляжке на боку, но первое правило на маршруте – не пить.
Организм должен привыкнуть к безводью, так легче. Осталось немного, сегодня уже обошли четыре колонии, эта
по плану последняя. Тогда можно отдохнуть, сделать несколько глотков и съесть припрятанную шоколадку.
Бывает ли унылая красота? Все непостижимое вводит человека в глубокое уныние от собственной
неполноценности. Поэтому и даль космоса всегда уныла, и Бог зануден в мессах, и чужая душа – потемки. На
земле только пустыня ввергала меня в такое состояние, когда я казался себе маленьким комочком жизни, и око
небесное не в силах ни разглядеть, ни вспомнить его. В таком огромном пространстве, под таким огромным
небом, которые живут лишь для того, чтобы наслаждаться, лежа друг на друге, людям нет места.
Пришли. Я отбросил палку-посох и устало рухнул на глинистый такыр, ностальгически вспоминая свои прошлые приключения.Эх,сейчас все просто и удивительно занудно.Это меня всегда считали унылым пессимистом и циником, они не понимали – у меня просто своя, уникальная романтика.Романтика,связанная с созерцанием, с познанием.
Я смотрел на печальные обломки трилобитов в известняковых скалах и
аммониты, черные и круглые, величиной с колесо грузовика, на которые можно было вальяжно присесть. Много
раз я пытался представить, сколько пролежали там эти окаменевшие существа - и ум путался сам в себе; все
равно что заставить зеркало глядеть в зеркало… В Конохе за аммонит величиной с блюдце знатоки готовы душу
продать! А в песках валяются колеса, никому не нужные,деревня песка не интересуется вообще ничем, кроме своей безопасности, хорошо хоть деньги платят. Как все в мире относительно. И жарко…
Я закрыл глаза и нарисовал себе океан, который плескался здесь много миллионов лет назад. Океан
холодного саке… Вы думаете, я не пью,нарасно…Пью, но не в компании и не до свинячьего визга, все должно быть умеренным и размеренным
Два раза нам привозили из деревни саке, безвкусное
и разбавленное… но все-таки это был праздник.
В пустынях ничего не меняется на протяжении веков, бег времени останавливается и ты словно вне его, и все
важное перестает иметь значение… Застывшая на бархане ящерица с длинным хвостом напоминает застывшую
стрелку часов. Ты делаешь к ней шаг - и она моментально исчезает, приводя время в движение.
И надо работать.
Я приложил ладонь к пустыне – она еще хранила злой дневной жар, только брезентовые штаны спасали
меня. На маршрут надо одеваться тепло, иначе сгоришь. Открыв со вздохом планшет, я аккуратно нанес
несколько меток на карте и стал делать записи в блокнот; работники, надев маски, пошли осматривать колонию.
Отсюда было видно, как дозорные песчанки уже стояли пугливыми столбиками, тревожно свистя об опасности.
Сородичи тут же скрылись в многочисленных норах, словно провалившись под землю. Солнце скоро сядет, надо
спешить - ночь в пустыне черна, как ничто, и песчанки залягут спать, в отличие от многих здешних обитателей. Нас еще предупреждали о каком-то демоне пустыни, который охотиться за душами.Наверное,какие-то бредни…Люди, которые пропали «благодаря демону,заблудились,погибли от укуса змеи или скорпиона.Пустыня,это все же опасное место…А люди склонны приписывать всему непонятному мистические байки. Я циник,агностик,я не склонен верить в байки аборигенов.
Осталось отловить еще парочку особей для лаборатории, после чего неплохо бы вернуться в родные пенаты. Машину
же, видимо, придется воскрешать завтра, по утренней прохладе.
Под гордым словом "пенаты" подразумевается огромная палатка со столом, четырьмя железными
кроватями, ножки которых вставлены в консервные банки с водой - от скорпионов и прочей нечисти. Рядом -
кухня, склад и вечно жующий вислогорбый верблюд Джурук, на нем ездят в поселок, когда проблемы с бензином.
Это уже вторая палатка, первую месяц назад унес смерч, остались одни кровати да тяжелые железные ящики с
оборудованием. К счастью, в лагере в это время никого не было, кроме Джу, который орал и метался на привязи,
и встретил нас весь в слюнявой пене, с выпученными глазами. Банка же с ручным гекконом канула, видимо,
подарив ему свободу. Мне приятно думать именно так...
Мужчины вернулись. Наконец-то немного отдохнем и перекусим. Не только я, они тоже устали от
изнурительного маршрута и не прочь вытянуть ноги и освежить глотки. Мы расположились в тени большого
саксаула и, как по команде, сняли осточертевшие сапоги - портянки были мокрыми и горячими.
Кануро(брат старшего в деревне Песка) развернул холстину, на нее выложили еду, народ оживился, послышались обычные шуточки. Пожевав, мы слегка
отключились - наверное, поэтому и увидели его в последний момент.
***
…Тонкий пронзительный крик разрывает пространство, оглушает, выносит мысли. Тишина испуганно трескается и рассыпается на мелкие кусочки. Холодок бежит по позвоночнику, растворяется в теле слабостью и напряжением. Напряжением, переходящим в оцепенение. Страх. Нарастает, усиливается, превращается в ужас и медленно давит, мягкой когтистой лапой прижимая к земле. Не уйдешь, не убежишь, не спрячешься – он повсюду, он внутри, он подчиняет себе, лишает воли, пьет силу. Будь ты проклят! Тебя нет! Откуда ты взялся!
Мягкая когтистая лапа как будто бы отпускает тиски. Обиженный страх материализуется в довольно-таки крупного зверя.
Шерсть поднимается на его загривке. Напряженная готовность. Доли секунды, и она обращается в прыжок. Прыжок в сторону или на встречу?
Отчаянно сжимается сердце. Зажмурить глаза и не видеть… Насмешка судьбы – быть сожранным своим собственным страхом. Обреченность – что сожранным, что снедаемым. Кто это сказал – лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас?
Безразличие, опустошение, доля смирения и робкое принятие – будь что будет… Ожидание становится просто невыносимым, болезненным, бесконечным… Любопытство открывает глаза – где же зверь?..
Лежит неподалеку, выкусывает блох, более похож на довольно-таки крупную собаку, свирепую, скорее, с виду, и совершенно не собирается нападать…
Смешно и грустно. Реальные чувства в результате иллюзий… Выдох бессилия, успокоение, напряженная работа мысли.
Что происходит с тобой, когда ты призываешь и отпускаешь страх?
Я привык жить с тобой, бороться даже научился. Да только с каждым разом я слабее, а ты перекраиваешь мою натуру, превращая главу города в убийцу-психопата.
Ночь… Живущая загадочным шумом, непонятными и потому завораживающими, заполняющими душу шорохами… Она вливается в этот мир, наполняет его и придает всему какой-то тайный, чудесный смысл. Чувствуется глубина, всепоглощающая красота темноты. Это не простая, однотонная и мрачная чернота, нет. Она переливается, искрится и блестит, как бархат. Она мерцает множеством огней. Сам воздух, кажется, сочится звездами даже здесь, на земле.
Брошенный кем-то с балкона во тьму летит окурок - крохотный огонек, не больше звезды, все еще продолжающий жить, гореть. Он разбивается о мостовую и рассыпается на еще меньшие искорки, уже не в силах оставаться в этом мире. Я тоже не могу, мне не место среди скопления этих мелких тщедушных сошек, именующих себя людьми. Они ничего не видят, вернее не желают видеть. Они мелочны, слабы духом, заняты лишь своими меркантильными интересами. Я не такой, я другой, иной, чужой. Страх живет во мне, а их держит в железных рукавицах. О, да! Они боятся меня, а я…их ненавижу. Но сейчас их мысли далеко от меня, все они боятся выходить за городские ворота - там их ждет верная смерть, а это еще страшнее, чем я, их правитель, Собаку но Гаара.
Ночь… Живущая загадочным шумом, непонятными и потому завораживающими, заполняющими душу шорохами… Она вливается в этот мир, наполняет его и придает всему какой-то тайный, чудесный смысл. Чувствуется глубина, всепоглощающая красота темноты. Это не простая, однотонная и мрачная чернота, нет. Она переливается, искрится и блестит, как бархат. Она мерцает множеством огней. Сам воздух, кажется, сочится звездами даже здесь, на земле.
Свет выливается на дорогу из фар проезжающей машины, обволакивая выступы и вымывая ямы. Он налепливает на стену светлые, прыгающие пятна, заставляя их танцевать лихорадочный танец, когда машина объезжает очередное препятствие. Вот этот свет припечатывает к стене тень ветки непонятного дерева. За одно мгновение я успеваю рассмотреть каждый листок, заметить, как он вздрагивает от ветра, колышется как бы в раздумье. Машина заворачивает за угол, и тени сползают, стекают со стены на землю, теряясь в траве. Я не вижу во тьме траву, но почти слышу, чувствую ушами давление воздуха, чувствую, как поворачивается одна единственная травинка.
И опять пытаюсь уснуть,забыться. В сотый раз переворачиваюсь на другой бок.
В тысячный раз открываю глаза, смотрю на светящиеся зеленые цифры часов и опять смыкаю веки. Откидываю голову на подушку и вздыхаю. Думаю о том, чтобы считать секунды по мигающей точке, но понимаю, как это глупо. Ведь всегда можно умножить минуты на шестьдесят. Считать минуты... А если вдруг, считая секунды, я скажу: "Шестьдесят", - а новая минута еще не придет? Или она наступит до срока? Глупо и неохота ошибаться. В голову лезут краски, звуки и запахи. Мой мир так ярок, неудивительно, что я не могу забыться сном. Опять покосился на квадратные цифры и закрыл глаза... Казалось бы, один невысокий полет мысли, одно короткое слово сознания, промелькнувшее в голове, небольшой отрезок времени, в течение которого я перевернулся с одного бока на другой, но, взглянув на часы, я понял, что прошло уже десять минут. Часы - это свидетель, который знает слишком много и которого хочется убрать. Может, именно они мешают мне спать? Может, это их зеленые светящиеся символы, сложенные из косых перекладин, вызывают в моей памяти даты, события или внедряют в мой мозг все эти фантазии? Я выключаю их, отворачиваюсь к стене и... понимаю- я должен убить то зло,что живет в пустыне за нашими стенами.Хотя,мне кажется,что я вообще должен кого-то убить,растерзать,разорвать в клочья,дать напиться крови собственному страху!Решено,буду действовать по принципу меньшего зла.Я встал,умыл лицо прохладной водой и,никем не замеченный, ушел…Ушел искать своего врага.
Как будто такое уже было.Эх,подводит память,дежавю. Случится или не случится то или иное событие, зависит от невероятного множества причин. За будущее отвечает так много факторов, что каждый бесконечно малый промежуток времени должно возникать бесконечно большое число возможных вариантов будущего. И каждое мгновение набор этих вариантов увеличивается в геометрической прогрессии. Какого же невероятного размера должна быть память, из которой судьба, в зависимости от обстоятельств, извлекает тот или иной вариант будущего?
***
Человек появился внезапно. Высокая фигура в плаще, с надвинутым капюшоном, на фоне
громадного заходящего солнца. В районе плеч плащ неимоверно расширялся, казалось что под одеждой спрятано нечто, похожее на оленьи рога. Он медленно спустился с бархана и подошел к нам.. Бог мой, откуда
здесь люди?
У меня мурашки пробежали. Не ходят здесь, нет тут никакого великого шелкового пути, и ближайшее
поселение - наш лагерь. Черт, и ведь безоружные мы, не считать же ножи и какую-то трубочку с ядовитыми иглами! Правда, наш
Канкуро, заводила и проводник, подстрелил однажды из нее молодого джека, и вся группа несколько дней
наслаждалась свежим мясом. Но сугубо мирные цели экспедиции не предполагали тотального вооружения
группы. Что ж, значит - ход за незнакомцем.
Однако он подошел, не проявляя агрессии. Он остановился метрах в пятнадцати от нас и вежливо, но
молча поклонился, словно выжидая, что мы начнем первыми. Мы не проявляли инициативы. Я со смущением
глядел на существо (человеком мне его после ближайшего рассмотрения назвать было сложно), он так же подозрительно уставился на меня.
Потоптавшись с минуту, он подошел чуть ближе и остановился, все так же внимательно нас
разглядывая. От меня не ускользнуло, что он тоже озадачен нашим присутствием. На бродягу или разбойника
он не походил, ну и , на такую же экспедицию тоже. Глаз не было видно за темными очками, но лицо оказалось
вполне человеческим, хоть и обветренными, что выдавало в нем пустынных исследователей. Только меня смутил его «боевой раскрас»- лицо было выкрашено (театральным гримом?) в черный и белый цвета, да еще волосы были эксцентрично-зеленого кричащего цвета. Откуда этот фрик,панк или просто « несколько нестандартный персонаж» в пустыне?
Но мы бы знали об этом! Пески страны Ветра - не то место, где народ шляется туда-сюда, вся научная братия и пограничные войсковые отряды
знает друг друга чуть ли ни поименно.
Первым заговорил странный мужчина :
- Мы рады приветствовать вас на наших землях! Кто вы и куда держите путь?
Прозвучало на сносном японском, хотя и с небольшим акцентом, но как-то напыщенно, и мои коллеги с трудом удержали
улыбку. Мне же было абсолютно не смешно. И что такого? Человек выглядит так, как ему нравится! А может это какая-то шаманская защита от злых духов?Вон,тот же Канкуро тоже, перед выходом в пустыню рисовал на лице символы, якобы «защита от злого духа Сасори из красных песков» и тряс деревянными марионетками..Тоже мне,демонолог-кукловод…
Канкуро не заставил себя ждать:
- Уважаемые, это мы рады приветствовать вас здесь! - парировал он, - Мы - противочумная
экспедиция из Суны. И, насколько мне известно, мы сейчас единственные в этом районе представители
научного мира. А что здесь делаете вы?
Мужчина явно смутился, снял черные очки и стал их протирать платком. Зрачки у него оказались
ядовито-желтыми, а глаза - чуть раскосыми. Странное смешение кровей выглядело несколько жутковато.
Все молча ждали, когда он закончит.
- М-да... - наконец, произнес он. - Никогда не слышал, чтобы здесь была чума. А вы? - повернулся он к
невидимому собеседнику, потом сам же отрицательно покрутил головой под черным капюшоном. Вообще, надо отметить, одежда
на нем была весьма удобная. Интересно, где это такую выдают? Не припомню, чтобы я ее видала раньше… Какой-то форменный плащ с ярким рисунком- красными облаками.
- Суна? – спросил незнакомец. - А что это такое?
Мы удивленно переглянулись, и только я открыл рот, как вновь он опередил но каким-то другим голосом (надо сказать разговаривал он сначала хрипло,низко,а новый голос был с фальцетными нотками):
- Кажется, это был древний город. Но его уже давно не существует.
- Вы что-то путаете, - возмутился Канкуро. - Я был там не далее, как два месяца назад. Согласен, город
старый, маленький и к тому же красивейший, надо сказать! Все-таки столица Страны Ветра.
- Что такое Страна Ветра? - вновь спросил незнакомец фальцетом. Тень смущения пробежала по его лицу, вернее по белой половине. Вторая половина лица, окрашенная черным гримом, казалось находилась в ярости. Вы можете сказать, что такое не возможно, просто вы не видели в своей жизни психов-одиночек, бродящих по пустыне.
Мы переглянулись.
- Давайте внесем ясность! - снова заговорил мужчина хриплым басом. - Мы - обходчики вверенной нам территории. Заодно
охотимся на ядовитых змей.
С этими словами он снял с плеча мешок и положил его на землю. Оттуда вывалился серый безжизненный
хвост. Я прикинул - судя по объему, там было не меньше десятка гадюк! Кровь бросилась мои спутникам в лицо:
- Здесь запрещено убивать змей! - воскликнула Канкуро. - Они находятся под защитой государства и занесены в
Красную Книгу Суны! Из них мы делаем самый мощный яд!
Конечно, он немного слукавил, но уж больно его разозлил этот мешок. Я же не боялся змей , даже любил, ну не болше,естественно,чем моих дорогих насекомых.
- Кто это сказал? – вскинул бодну бровь наш собеседничек. - У нас есть разрешение на спортивную охоту на змей в этом
районе. Сказав это, он стал рыться в карманах, видимо, в поисках разрешения.
- Что за чушь! - теперь возмутился Канкуро. - Какая еще спортивная охота? Здесь карантинная зона, мы
проводим профилактику чумы!
Вы должны немедленно покинуть эту территорию!
- Нет, это вы должны покинуть территорию! - в голосе мужчины неожиданно послышалась угроза, и странный горб на его плечах
зловеще качнулся. - Покажите свои карточки личности!
- Какие еще карточки? - опешили мы. - Удостоверения?
Естественно, документов мы с собой на маршрут не брали.
- У них нет карточек!Их никто не будет искать,они не записались перед выходом в пустыню! – с каким-то злорадным наслаждением прошептал «гость» и быстро отошел на несколько шагов назад, хищно оскаливщись.Он опустил огромный капюшон и нашему взору открылось очень странное и одновременно удивительно интересное зрелище.На плечах у него сидело какое-то подобие венериной мухоловки. Dionaea muscipula-это такое растение из семейства Росянковых, хищная тварь с красивыми длинными зелеными листьями-ловушкой.Я пригляделся внимательнее – это не паразит сидел на носителе, странные отростки были ничем иным как аномальными ответвлениями скелета незнакомца, скорее даже гипертрофированными лопаточными костями.
-Я хочу играть! Я хочу есть ,-завопило существо и кинулось на нас, издавая нечленораздельный рев.
Запахло жареным. Канкуро, дитя инстинктов, встрепенулся, заорал на все пески "Бежим! Аа-а!!!" - и рванул
первым в сумерки, бросив ловушки с песчанками и прочий скарб. Мы не стали ждать повторного приглашения и
посыпались в разные стороны, как тараканы, пригибаясь, как будто в нас стреляли. Но никто не стрелял, никто не догонял, словно
за спиной никого не было.
Через час все благополучно встретились у грузовика, отдышаться и придти в себя. Нервы наши трепетали. За
вещами возвращаться никто не хотел, и мы поплелись в лагерь, где подкрепили свои души внеплановой дозой
медицинского спирта.
Четвертый наш согруппник, биохимик ,красавица Темари, мирно спала - у неё болел желудок, в связи с чем на пару дней она стал
полностью профнепригодной. После долгих споров о странной встрече решили никому не говорить - все равно
не поверят! Припаяют массовый психоз от солнца, и свернут исследования, а то еще хуже - упекут в тихий дом…Либо еще больше разойдутся слухи о Демоне из пустыни, что еще хуже для этой и так не очень счастливой страны.
У нас с этим просто. Нет уж, дудки.
Я отошел подальше от лагеря,приспичило по нужде. Хотя я не отличаюсь стеснительностью, но все же при дамах испражняться некультурно как-то. Я зашел за довольно высокий бархан, расстегнул брезентовые брюки и..провалился в землю сквозь песок. Я задыхался и сходил с ума, эти три минуты нахождения под землей вызвали у меня бурю эмоций. Я редко когда даже волнуюсь, но сейчас! Сейчас мне хотелось кричать, выть и просить помощи, но рот мой был забит песком, хорошо хоть глаза защищены очками. Потом я потерял сознание, когда очнулся я не видел ничего, было абсолютно темно и прохладно, как в пещере.
-Мы не будем тебя кушать, произнес знакомый голос с фальцетом.
-Да, живи пока, раз Он хочет!
-Да, да ,живи! А мы будем тебя изучать. Пока снаружи ,-хихикнул противный козлиный голосок, изнутри мы уже много видели….
***
-Привет! ты такой интересный! ты нам нравишься! Ты будешь нам рассказывать о том, как быть человеком? Нэ?
Существо из пустыни уставилось на меня своими желтыми буркалами. Теперь я точно был уверен, что это не Homo sapiens. Я пригляделся как можно внимательнее - росянка (я буду называть его пока так) улыбался, причем весьма забавно: одна часть его губ скривилась в ухмылке, другая скривилась в с милейшей (насколько это возможно на его морде) улыбке. Венерина мухоловка на его плечах теперь не казалась мне паразитом, нет... это был вовсе не симбиоз. Гигантские зеленые отростки были ничем иным, как гипертрофированными лопаточными костями. Передо мною стоял самый настоящий мутант, причем с явным раздвоением личности. Для психически и физически (что явно!) больного он передвигался довольно-таки резвенько, если не сказать очень быстро!
-Ты будешь с нами разговаривать? и опять хриплый мерзкий голос, А то мы злые и уже проголодались!
Я уже совсем не боялся, во мне проснулся интерес ученого-биолога.
-Я бы тоже не прочь перекусить!
-Тогда пойдем на солнышко!
Я опять ничуть не смутился и решил молча следовать за существом, пытаясь запомнить его, рассмотреть во всех деталях. Что-то с ним было не так. Каким-то вторым зрением, интуицией, видел в этом безобидном умалишенном что-то загадочное и страшное.
Не только народная молва, но и история психиатрии даёт богатый материал для изучения этого феномена - множественности «я». Видимо с этим я и столкнулся. В одной и той же физической оболочке, т.е. в одном человеческом теле, сосуществуют два, три, пять и более ментальных двойников. Они могут «сожительствовать» годами, десятилетиями, а то и всю жизнь. Поочерёдно происходит «смена власти», и один из конкурентов как бы захватывает господство над телом – на несколько часов, дней, а то и месяцев. В данном случае, два «я» прекрасно уживались в одном теле, не деля власть, а сосуществуя, причем очень даже логически разные.
-Солнышко, скоро мы увидим солнышко! да?
-Черт, я тоже начинаю хотеть есть, мне мало было того, хриплый бас несколько замялся.
-А мы покушаем от солнышка!
-Как это? тихо спросил я
Черная часть существа молчала. Белая придурковато кривилась.
-Мы пьем водичку и поглощаем кванты света. И потом у нас появляется энергия! тебе интересно? Нам так приятно!
В моем мозгу начали как-то нетрезво плясать мысли! Это существо еще и автотроф, оно питается с помощью фотосинтеза?! Это же выдающееся научное открытие можно сделать! Эх, никто в тот момент не мог видеть моё лицо, по обыкновению скрытое высоким воротником куртки…А я улыбался, в первый раз за жизнь очень искренне. Я был почти на вершине счастья! Я сделаю величайшее открытие в генетике! Видимо, его волосы и «воротник» зеленые от хлорофилла…
Мы выходили из какого-то каменного лабиринта к свету, к песку. Сначала под ногами был мокрый песок, покрытый каким-то бурым налетом, потом он высох и стал колючим, как ощущение во рту во время жары. Смерть шла за моим спутником. Она пряталась за скользкими влажными камнями, когда он оборачивался. Она текла по рваным трещинам в черной земле. Ни разу он не встретился с ней взглядом, ни разу не увидел ее лицо. А я видел, вернее чувствовал.
И когда я это осознал окончательно, мое сознание вывернуло наизнанку. Ощущение было такое, как будто я стал круглой жестяной крышкой с рваными краями, вырезанной из консервной банки, и края этого ребристого круга начали равномерно и аккуратно закручиваться к центру.
Вдруг я почувствовал боль. Воздух вокруг застыл, превратился в тяжелую неподвижную массу, и меня, безвольного, на невероятной скорости, тащили сквозь эту глыбу. Внезапно через веки его глаза обожгло светом. В уши забились какие-то звуки, потом эти звуки поменялись местами, еще раз, и вдруг выстроились в слова: "Ты нам про все расскажешь». Что-то неясное происходило со мною: какие-то приступы эйфорического счастья и бешеного страха. Мой разум не привык к таким переменам, к таким бурным эмоциям, мне было плохо... очень…Свет резал мне глаза даже сквозь очки. И вокруг нас опять была пустыня….
Песок кругом. Он осыпается вниз с барханов, его кружит ветер, создавая новые постройки, волны причудливой формы, острые гребни. Все находится в непрерывном движении, кажется, что кругом царит хаос. Вся картина целиком выглядит немного беспорядочной, но каждый ее отдельный фрагмент создан по своим законам. Песок считали символом времени. Может ли одна песчинка в своем неторопливом движении пересечь пустыню? А вдруг? Длина пути у каждого своя. Кто-то оказывается погребен под слоями песка, а кто-то движется дальше. Скорость движения повсюду неодинакова. Ветер по крупице наносит песок, а потом поток его течет вниз, то ускоряясь, то вдруг останавливаясь, следуя изгибам дороги. Я хочу выбирать свой путь. Я не согласен с движением общей массы, соединяющей в себе тысячи элементов. Даже если меня будет заносить осыпающийся песок, и умереть покажется легче, чем жить - все равно буду пробиваться наверх, к свету.
-Время покажет, далеко ли я пройду, последние слова я, незаметно для себя произнес вслух.
Мой спутник насторожился и обратил на меня внимание:
-Никуда ты не пойдешь! Ты будешь с нами! Рассказывать нам по вечерам сказки! Нас зовут Зетцу, а тебя как?
-Шино, Шино Абураме, - выдохнул я.
-Шино… - обратила на меня внимание вторая часть Зетцу, - ты боишься нас?
-Нет,- честно ответил я. Потому что мои ощущения именно страхом назвать было нельзя.
-Странно,--глаз черной половины больше не смотрел на нас. Казалось,что он даже несколько расстроился.
-Расскажи нам, о людях…я вот хочу узнать, что такое этот ваш секс, о котором вы все так думаете.
Вы думаете вопрос меня смутил? Вовсе нет, я привык на все реагировать адекватно, я ученый,биолог,для меня естественно все, или почти всё.
-Это такой психический и физический процесс в организме человека, направленный на получение удовлетворения и продолжение рода. Это такие реакции и поступки, которые входят в такой общий термин- «половая жизнь».
-Мы не понимаем,совсем.А зачем эта «жизнь» вам?
-А оно нам и не надо, буркнул «Черный Зетцу».
Значит, оно не размножается,так..все еще интереснее.
-Ну как же ты ведь тоже появился, в результате коитуса.
-К….к…что?Ладно,может и так.
-А как,Зетцу,ты появился?
-Не твоего ума дело! Тебя просили рассказывать, а не спрашивать! Будет не интересно- сожру!
Тогда я не обратил внимание на это резкое замечание, а зря. Я подумал, что это существо абсолютно асексуально, хотя удивляться особо нечему – это и так сплошной парадокс матушки-природы.
-Ну, чтобы рассказывать, мне нужно кое-что знать о вас.Ну,например,какого вы пола?
-Не важно.
Тогда-то мне и показалось, что существо либо бесполое, либо гермафродитное, к тому же, у него явно не отсутствовали половые гормоны. Широкие развитые плечи, мужественное лицо, небольшие следы растительности на подбородке. Тестостерон явно вырабатывался в этом организме. Чтож, чем больше я общался с Зетцу,тем больше присматривался и узнавал его.Эх,конечно, неплохо было бы произвести еще и лабораторные исследования..Но чего нет – того нет. Будем довольствоваться визуальным анализом и эмпирикой.
-У вас никогда не было возбуждения?Эм….как бы так объяснить?
-Объясняй как есть, заинтересованно заявил бас
Мда,это существо еще и неплохо мыслило. У него развиты еще и познавательные функции, но вот с инстинктами как-то слабовато.
Основные признаки возбуждения это: учащение дыхания, учащение сердцебиения, повышение мышечного тонуса, изменение состояния кожных покровов (покраснение, появление мурашек), расширение зрачков, изменения во взгляде, голосе, поведении. Ну, у мужчин, это еще и эрекция пениса. Я надеюсь, у вас он есть?,-хмыкнул я, указывая на бугорок между моими ногами.
-Это чтоль?,-мой собеседник, странно улыбнувшись, приподнял полу плаща и обнажил весьма больших размеров член с набухшими,покрытыми зеленым волосяным покровом , яичками.
Надо сказать, я не отвернулся, изображая приступ гомофобии.К этому созданию я относился, как к объекту изучения, поэтому пристально вгляделся.Нет,моя гендерная идентичность соответствует моему полу, и меня привлекают женщины(в теории, потому что на практике, меня привлекает наука).
-Эмм….ты ведь мужчина, значит при виде особи противоположенного пола, которая тебе понравиться, твои половой орган(который ты мне только что продемонстрировал) с помощью особых клеточек твоего организма, изменит свой внешний вид. Покраснеет и увеличится в размерах.Хотя,не обязательно противоположенного..ну смотря какая у тебя ориентация, ну то есть кто тебе нравиться…
-Нам разные нравятся, все люди интересные! и у всех..вкус разный.Возбуждение,хм…да, у нас такое бывает, когда нам нравиться. Мы любим играть,очень,-белая «часть Зетцу» уже истерически повизгивала.Глаз черной половины, хищно заблестел.
- Цель всего этого- продолжение рода или/и достижение оргазма, такого очень сильного чувcтва удовлетворения и наслаждения.
-А…мы его получаем, очень даже получаем! Когда смотрим, как сердце еще бьется в наших руках, медленно синеют мелкие капилляры и красная кровь становится бурым песочком.
Я опять не обратил внимание,думая,что такие фразы лишь очередная попытка вредной части Зетцу напугать меня. В таких разговорах мы провели время на воздухе до темноты. Разговаривали обо всех аспектах полового влечения человека. Я чувствовал себя преподавателем биологии в старшей школе, хотя мой ученик знал намного меньше современного подростка. Потом мы разговаривали ещё и о технике секса, очень было занятно рассказывать о возвратно-поступательных движениях! К концу разговора,Зетцу уже нетерпеливо поеживался, видимо желал опробовать на практике услышанное.Мне даже несколько жаль стало ту особу, на которой эта мутировавшая Росянка будет учить искусство любви. А что будет учить, то дело ясное! такие не отступаются.
Я, уставший и загруженный мыслями, вернулся в пещеру, забился в самый укромный уголок и лег отдыхать.
Я задал себе вопрос и удивился собственному ответу.
Раньше, когда у меня в жизни были неприятности, я думал о том, что неплохо было бы вернуться назад, в то время, в тот неудачный день, и все исправить. Заново прожить этот отрезок, сделать что-то иначе, сказать что-то не так, повести себя как-то по-другому. И вот теперь, когда день прошел как надо, когда мне было хорошо и я был счастлив, появилась мысль, хочу ли я прожить его еще раз? Еще раз вернуться в этот великолепный миг, насладиться им еще хоть раз? И вдруг понял: нет, не хочу. Этот день прошел. Возможно, я буду вспоминать его, и, может быть, новые, еще лучшие события займут его место, заслонят. Я перестану замечать его, как мы порою не замечаем днем луны.
День был хорош, но он прошел. И надо жить, надо любить, ошибаться, иногда делать глупости, но все равно радоваться тому, что не знаешь, что будет завтра. Надеяться, переживать, восхищаться и ужасаться этому легкому, казалось бы, простому устройству жизни.
Да, я научился уважать существующее течение времени. Жизнь, прекрасно, что ты есть. Надо уметь удивляться тебе, не убивать в себе ребенка. А я этого не умею. Я стараюсь задавить его, постепенно становясь серьезным, мрачным и во всем компетентным.
Я задал себе вопрос.
Кто я? И почему я такой? Я столько времени думал о Зетцу,размышлял,анализировал и во мне оборвалась какая-то струна….Я стал думать о себе.
***
Что же вас тревожило все это время? Воспоминания, ах да, воспоминания… О женщинах, которых ты не любишь. О женщинах, с которыми ты спишь.
Оставляй по себе только память. Зачем тебе нужно, чтобы тебя обсуждали? Лги вовремя или не лги совсем. Не строй планов. “Сейчас я люблю тебя”, - наибольшее, что ты можешь сказать, неважно - лжешь ты или говоришь правду. После меня останется только ненависть. Гаара…имя…и зверь. Больше ничего.
- Чай, кофе, виски?
- Воду.
- О'кей!
Слышно отдаленное журчание.
- Мышьяк, цианистый калий?
- Сахар. Рафинад.
- О'кей!
Слышен короткий всплеск.
Взяв стакан со стойки, сажусь за пустынный столик возле окна.
За окнами завихряется песчаная буря. Вспарывая золотистые круговороты огнями фар, неторопливо проплывают автобусы, голубовато-серые силуэты прохожих стелятся по стеклу персонажами театра теней.
Сушу стакан. Кладу на столик фальшивый дукат и выхожу на улицу. Впереди сквозь пургу маячат две нелепые фигуры. Ночная стража.
Поравнявшись, спрашивают:
- Ваши документы?
Показываю удостоверение.
- Вы это…? – закрывая лицо, спрашивает стражник.
- Вы в каком звании? Джоунин? Мда…кто теперь звания раздает?
Вопросов больше нет.
Вокруг, гудя, летают песчаные башни и обрывки прохожих. Автобусы со скрежетом расползаются, вываливая пассажиров на дорогу. С деревьев слетают стаи контролеров. Щелкают клювы, красные от пассажирской крови. Огни фар кромсают снежные колонны. Дома, переливаясь огнями окон, качаются в такт ветру. Ветер бьет окна, срывает листы кровельного железа, и они, громыхая, летают в мутном небе. Песочные волны катят по улицам, размазывая прохожих по льду тротуаров, выдавливая глаза домов и вдребезги разнося киоски.
"Пора", - подумал я и вышел из бара.
Мученичество любого беспризорника несравнимо изощреннее и подлее скоропалительного распятия на кресте. Но быть грязным, больным и вонючим - еще не означает страдать. Горячему песку в дырявых ботинках или по стеклу - с дырявой душой?
Ходить по стеклу - это… представлять себя сейчас. Осунувшегося, с закрытыми глазами. Выговаривающего слова через бульканье, как через воду.
А где же сейчас этот, воскрешенный демон? Или как там его? А, Он жрет кого-то и улыбается! Навряд ли Он отвернулся. Навряд ли Он заткнул уши. Он смотрит и наслаждается. И за ним приду я. За его душой и паршивым телом. Я приду и докажу. Я приду и оставлю о себе память. Я приду и докажу, что я существую.
Я плохо оцениваю происходящее. Все как будто вывернуто наизнанку. Я вижу все Его глазами. Глазами ТОГО КТО ЖИВЕТ ВО МНЕ. И он требует крови. А я хочу доказать смысл своего существования, как бы глупо и пафосно это не звучало. Я не могу иначе.
-Иди и убивай! Иди и пей их кровь! Иди и уничтожь его, он твой соперник! сказал Зверь, живущий внутри меня.
“Зачем ты СКАЗАЛ это…” А зачем ты делаешь это! Зачем я не мертв здесь и сейчас!
Любящие. Семья. Теплое слово. Блевал я теплыми словами. Ежедневная физическая боль. Как будто не один десяток шприцев с глюкозой обломали во мне. - А что, разве тебе не нравится, когда тебя бьют под дых? Разве это плохо - пальцы в дверь? Когда глаз выкалывают швейной иглой? Нет, тоньше: вот душа, она - как открытое мясо. И на это живое, дрожащее мясо падает… свет. Ласковый. Весенний. Благодатный.
Мне противно слушать его, но я повинуюсь этому властному зову. Не спать, главное не спать, главное найти Демона, живущего на моей земле…И скормить его Зверю. Так гуманнее. Это праведное убийство.
Испарина на лобовом стекле, испарина на лбу. Руки, плывущие над водой. Грязная сигарета в багрово блестящих пальцах.
Крови так много на этой планете, чего ради, собственно, мы ее рассматриваем, как нечто священное? Пролитая кровь дурно пахнет. Это - запах Жизни.
А что пахнет хорошо? Одеколон, а пахнет хорошо…
Песчаная пыльца, вознесенная до символа, до мира драгоценных камней и благородных металлов. Рафинированно чистая слякоть моих надежд. Зеркальца сиюминутных отчаяний. Ночь, полная ментола и льда.
Каша для огнедышащего вампира. Путь в Пустыню - по разбросанным мозгам…
Нет, не могу. Все равно, что держать вымя жизни в зубах и самому намазать сосцы горчицей. Дошло до того, что любая мизантропия представляется мне ребячеством, поскольку начинать ненавидеть надо с себя, а кто же на это способен?
Разве только безумцы.
Я ненавижу свой ловкий, свой изворотливый ум. Свою работу, я не хочу быть чертовым казекаге, но я должен... без меня они погибнут. Ненавижу великую страну Ветра, в которой живу. Свой народ люблю, а они ненавидят и боятся меня. Ненавижу ночь за то, что она наступает, и за то, что она проходит. Все спят, а я не имею права. Ненавижу смерть за то, что она ломается и ее надо обхаживать. Но меня ей не забрать.
НО Я НЕ МОГУ НЕНАВИДЕТЬ ТЕБЯ, ЗВЕРЬ,
Мир ловил меня - и мир меня поймал. И след мой отныне - след удирающей от облака улитки. Мокрый, скользкий след, ведущий в заросли безумия.
И рыхлой горкою - монеткой - горькой лужицей - аспирин на языке.
Кто бы ты ни был, если ты живешь в моей стране, то ты живешь по моим законам. А если жрешь на завтрак моих людей, то я скормлю тебя зверю!
***
Мы медленно шли, зачёрпывая сандалиями песок.Шино был где-то позади, собирал каких-то тварей в свою коллекцию. Вокруг была бескрайняя пустыня, от горизонта и до горизонта был лишь песок, песок, песок. Он был в обуви, в волосах, и одежде, во рту – везде.
Мы шли и думали: интересно, наступит ли конец всему этому? Или мы вечно будем так идти, зачёрпывая песок своими рваными сандалиями песок, вечно будем отплёвываться и думать, что где-то далеко живут люди, и там не жарко, там всегда снег и совсем нет песка... На краткий миг мы пожелали оба оказаться там больше всего на свете – и тут же я одёрнул его. Здесь хотя бы можно жить... какое-то время. Там жизни нет. Но нет и песка...Там нас изловят и посадят на цепь. Хоть я и он идеальные бойцы, но все же чуем угрозу. И их много..Их,людей…
Интересно, есть ли такие места, где спокойно и хорошо? Нет, я вовсе туда не рвусь. Просто интересно. Или это мне приснилось, почудилось?.. Может, этого и не было никогда? Может, всю жизнь – целую вечность – я брел по этой пустыне и подставлял лицо песчаному ветру, брел без еды, без сна, без отдыха, а потом вдруг заснул и – мне приснился этот рай на земле, где есть вода, еда и – никакого песка?
Может быть, я и попаду туда...
Всё может быть...
Может быть мы избранные, раз попали туда, где никто не был? Может...
Но я не помню, как я сюда попал. Совсем.
Может...
Может, мы умерли?.. И это – то место, куда попадают все после смерти? Или не все?
Луна...Красная…да, мы работали на её благо. Но потом этот жалкий человечек,Мадара,стал нами помыкать. И мы его сьели.И переварили.
Каждый день я жду захода солнца, чтобы вновь уснуть и сказать себе, что это сон, что нет этой пустыни...Так хочется крови. А Шино нужен ему. И теперь мне. С ним не скучно. Каждую ночь мне снятся волшебные, красочные сны...О реках теплой свежей крови. О сладеньком спинном мозге, скользкой лужицей расплывшемся по нашим рукам. О том, как мы впиваемся зубками в нежную,мягкую,молодую плоть, разрывая её и наслаждаясь её теплом и сладковатым запахом. Но я их забываю, едва всходит солнце...
В ту ночь я не спал. Не мог уснуть, как ни старался, какие прекрасные картины из гор человеческих туш себе ни представлял. Не вышло.
Я лежал без сна уже не один час, уже звёзды померкли, когда я подумал: наверное, я и вправду нуждаюсь в том самом…сексе... Мёртвые не спят.
Глупости! И взбредёт же в голову...
-А я бы хотел, отозвался он.
Я посмотрел на розовеющий горизонт и вдруг увидел маленькую фигурку. Она была на самом дальнем краю пустыни, который я только мог видеть, но, без сомнения, она существовала. Это я знал так же точно, как и то, что она принадлежит человеческому существу , как и Шино. У меня появилась надежда. Ужин…мы так устали, мы не пили кровь уже 3 недели.
Хоть я и знал, какой величины расстояние разделяет нас и как легко мне идти по пустыне, но всё же я была разочарован тем, что мы очень долго (по моим меркам) шли друг навстречу другу.
Человек была уже в нескольких шагах, когда я вдруг усомнился: а есть ли он? Вдруг это мираж?
Я побежал ему навстречу, конечно, облизывая губы в предвкушении добычи.
Она тоже протянула мне руку...
Мы приблизились, насколько возможно...
Я видела его развевающиеся от ветра красные волосы и полные злобы глаза...
Ты кто?,-ехидно полюбопытствовал я.
Нет разницы. Главное, что я нашел тебя, – хмыкнул он и без страха осмотрел меня. Его глаза были какими-то нечеловеческими. Он был весь преисполнен непонятной, но очень опасной силой. Мне стало очень и очень интересно.Видимо,этот человек пришел именно ко мне. И не стал ждать.
Удар, еще удар, поворот, обманный прыжок, выверт, разворот на одной ноге, выпад, крик. И снова удар, наклон, присест, подножка, оттяг на себя, камни окрасились кровью. Удар, выпад ”кречет”, блок, контрудар, глухой удар тела о камни. Так будет продолжаться до бесконечности. Он стремится быть равным мне. Через три минуты человек достал меня! Кому-то удалось нас ранить!Неожиданно,странно,нелогично!. Теплое пятно расплылось на боку, рана глубокая, надо бы перевязать, бой стал в десять тяжелее. Не отступать. Не сдаваться. Солнце садится. Мы идельны.Мы непобедимы.
Незримые глаза смотрели на человека. Его и не его. Это не он. Нас поборол кто-то,кто прячется за человеческой оболочкой... Они наблюдали за нами уже давно, мы чуяли, но сейчас невидимый наблюдатель решил вмешаться. Подул ледяной ветер, похожий на дыхание могилы.
А нам стало невыносимо жарко, кожа горела, давление поднималось, дыхание стало учащенным.пульс зашкаливал, глаза лихорадочно блестели. И тут я понял! Вот оно! То возбуждение о котором говорил Шино!Того,кто смог достать меня!
@темы:
фанфик - слэш