читать дальшеСакура Умино спустилась вниз и без большого энтузиазма поискала "крошку
пениса". Во-первых, ей вовсе не хотелось его найти, во-вторых, у нее не было
настроения сосать его соски, и, в-третьих, она хорошо знала, что ей не
следовало тратить семьдесят ре на пляжную пижаму и плащ, которые она
вполне могла купить за тридцатку на распродаже. Они ей были не нужны, да и
вообще она плохо представляла себе, как появится в таком виде перед Ино. Ко
всему прочему ее подташнивало.
Все-таки раз он оставил чайник на плите, значит, он где-то здесь. Это
было не похоже на Ируку - уйти и оставить чайник. Сакура заглянула в комнату
для отдыха. До обеда, пока Ино не назвала свою гостиную комнатой для
отдыха, она тоже была гостиной. Она заглянула в столовую и даже в сад, но
Ирука как сквозь землю провалился, забрав с собой машину и Сакурины надежды на
то, что сосание сосков придаст новый смысл их браку и покончит с дефицитом
телесного контакта. Наконец она прекратила поиски, заварила себе чай и
уселась на кухне, размышляя, что же, черт побери, заставило ее выйти замуж
за такую шовинистическую свинью, как Умино Ирука, который не поймет, что
такое хороший секс, даже если ему покажут таковой через увеличительное
стекло, и для которого идея изысканного вечера сводится к кэрри из цыпленка
в индийском ресторане .Почему она не вышла замуж
за кого-нибудь вроде Учихи мадары, который развлекает шведских
профессоров у Ма Тао и осознает значение стимуляции клитора как
необходимого чего-то-там-такого для действительно удовлетворяющего взаимного
проникновения? Многие до сих пор находят ее привлекательной. Например Инудзука
Киба и Сай, который преподает ей керамику, да и Анко сказала, что
она очаровательна. Сакура сидела, уставившись в пространство между сушкой для
посуды и миксером, который Ирука подарил ей на Рождество, и думала о том,
как странно смотрела на нее Анко, когда она переодевалась в лимонную
пижаму. Анко стояла в дверях своей спальни с сигарой во рту, следя за
движениями Сакуры чувственным оценивающим взглядом, вогнавшим Сакуру в краску.
- Дорогая, у вас такое приятное тело, - сказала она, когда Сакура быстро
повернулась, чтобы спрятать сердечки на трусиках, и торопливо надела пижамные
брюки. - Нельзя, чтобы все это богатство пропадало.
- Вы правда считаете, что мне идет?
Но Анко уже внимательно разглядывала Сакурину грудь.
- Крошка с малюсенькими сиськами, - пробормотала она. Груди у Сакуры были очень
маленькими, и Ирука, в один из его не самых лучших моментов, сказал что-то о
гнойных прищиках, вызванивающих судьбу тому, кому они принадлежат. Анко дала
Сакуриному бюсту более высокую оценку и настояла, чтобы Сакура сняла бюстгальтер и
сожгла его. Они спустились в кухню и выпили по рюмочке саке, затем
положили лифчик вместе с веточкой остролиста на поднос, и Анко полила все
коньяком и подожгла. Им пришлось вынести поднос в сад, потому что запах был
просто ужасен, да и дыма было полно. Там они улеглись на траву и
хохотали, пока все это тлело. Вспоминая сейчас об этом, Сакура испытывала
чувство сожаления. Бюстгальтер был хороший, эластичный и призванный,
согласно телевизионной рекламе, придавать женщине уверенность в тех местах,
где она больше всего в этом нуждается. Но Анко сказала, что сжечь его - ее
долг перед собой, как свободной женщиной, и после двух рюмок у Сакуры не было
настроения сопротивляться.
- Ты должна чувствовать себя свободной, - сказала Анко. - Свободной
быть.
- Свободной быть кем? - спросила Сакура.
- Самой собой, дорогая, - прошептала Анко и ласково дотронулась до
нее в таком месте, что будь Сакура трезвее и не в таком приподнятом настроении,
она решительно отвергла бы его как определение самой себя. Они снова
вернулись в дом и пообедали смесью саке, салата и домашнего сыра, что
совсем не удовлетворило Сакуру, чей аппетит мог сравниться только с ее страстью
к новым знакомствам. Она было намекнула об этом Анко, но Анко
пренебрежительно отнеслась к идее плотно есть три раза в день.
- С точки зрения калорий, вредно есть пищу с высоким содержанием
крахмала, - сказала она. - Важно не то, сколько ты ешь, а что. Секс и еда,
радость моя, очень похожи. Лучше сорок раз по разу, чем один раз сорок раз.
- Она налила Сакуре еще одну рюмку саке, настояла, чтобы она откусила
кусочек лимона перед тем как опрокинуть рюмку, и помогла ей подняться наверх
в большую спальню с большим зеркалом над большой кроватью.
- Самое время для КТ. - сказала она, опуская жалюзи.
- Ка те, - пробормотала Сакура.
- Касательная терапия, дорогая, - сказала Анко и мягко толкнула Сакуру
на постель. Сакура Умино уставилась на свое отражение в зеркале: тощая
девченка, нет, две девушки- худая и шикарная в желтых пижамах на большой кровати,
большой кровати алого цвета, две голые женщины на большой кровати алого цвета.
- Нет, Анко, не надо.
- Прелесть моя, - сказала Анко и заглушила ее протесты орально. Это
были какие-то совершенно новые ощущения, которые, впрочем, Сакура мало
запомнила. Она уснула еще до того, как касательная терапия дала какой-то
эффект. Когда она проснулась часом спустя, то обнаружила Анко уже полностью
одетой и стоящей у постели с чашкой кофе в руках.
- Господи, как мне плохо, - сказала Сакура, имея в виду не только свое
физическое состояние, но и моральное тоже.
- Выпей, и ты почувствуешь себя лучше.
Сакура выпила кофе и оделась под аккомпанемент объяснений Анко, что
послеконтактная запретительная депрессия является совершенно естественной
реакцией на первый сеанс касательной терапии.
- После нескольких сеансов тебе все будет казаться вполне само собой
разумеющимся. Может быть, сначала потеряешь контроль над собой и будешь
рыдать и кричать, зато потом почувствуешь необыкновенную свободу и
облегчение.
- Вы так думаете? Не знаю, право.
Анко отвезла ее домой.
- Вы с Ирукой обязательно должны прийти к нам на вечеринку в четверг,
- сказала она. - Я уверена, что крошка Ма будет рад вас видеть. Он тебе у
понравится. Он обожает маленькую грудь. Он будет от тебя без, ума.
- Говорю тебе, она была пьяна в стельку, - сказал Умино, сидя на кухне
в доме Джирайи, пока хозяин открывал для него бутылку пива. - Пьяна
в стельку, и к тому же на ней была жуткая желтая пижама, и она курила сигару
в длинном мундштуке.
- А что она говорила?
-- Ну, если хочешь знать, она говорила: "Иди сюда..." Нет, это
чересчур. У меня был совершенно ужасный день в училище. Асума сказал, что
меня так и не назначат старшим преподавателем. Хатаке опять болеет, и я
лишен своего свободного часа. Мне дал по физиономии верзила из группы
наборщиков, а дома меня встречает пьяная жена и называет "крошкой пенисом".
- Она тебя так назвала? - переспросил Джи, уставившись на
Ируку.
- Ты же слышал, что я сказал.
- Сакура назвала тебя "крошкой пенисом"? Не может быть!
-- Что ж, ты имеешь шанс пойти туда и послушать, как она назовет тебя,
-- сказал Умино с горечью. - И не говори потом, что я виноват, если она,
пока в настроении, пососет твои соски орально.
- Бог мой? Это что же, она тебе этим угрожала?-Джирайа как-то подозрительно усмехнулся.
- Этим и кое-чем еще, - ответил Умино.
- Это не похоже на Сакуру. Совсем не похоже.
-Она, бля, и внешне не была на себя похожа, если уж говорить правду.
Она была выряжена в какую-то дикую желтую пляжную пижаму. Этот цвет надо
видеть. Лютик перед ним меркнет. А рот у нее был весь вымазан отвратительной
ярко-красной помадой, и она курила... Она уже пять лет как бросила курить,
и потом вся эта бредятина насчет "крошки пениса" и сосания сосков. Учти,
орально.
Джирайа покачал головой.
- Какое пакостное слово, - хихикнул он.
- Если хочешь знать мое мнение, то, что оно подразумевает, не менее
пакостно, - заметил Умино.
- Все это звучит по меньшей мере странно, - заметил Джи. - Один
Бог знает, что бы я стал делать, если бы Тцунаде, явившись домой, стала бы
настаивать на сосании моих сисек.
- Сделай то же, что и я. Убирайся из дому, - сказал Умино. -- Кроме
того, дело не только в сосках. Черт побери, мы женаты уже долгих пять
лет. Маленько поздновато уже начинать всю эту оральную чушь. Дело в том, что
она помешалась на сексуальной эмансипации. Вчера она явилась домой с занятий
икебаной у Ино Акимичи, разглагольствуя о клиторальной стимуляции и
свободном сексуальном выборе для обеих сторон.
- Свободном что?.
- Сексуальном выборе. Может, я что не так понял. Знаю только, что про
сексуальный выбор там было. Я как-то не совсем тогда еще проснулся.
- Где, черт возьми, она всего этого набралась? - спросил Джи.
- У проклятой янки, которую зовут Учиха Анко, - ответил Ирука. -
Ты же знаешь Сакуру. Она способна за милю унюхать заумную бредятину и
устремиться туда, как навозный жук, учуявший открытый канализационный люк.
Ты представления не имеешь, со сколькими дурацкими "новыми идеями" мне
пришлось познакомиться. Ну, с большинством из них я способен ужиться. Ей
свое, мне свое. Но если речь идет об оральном участии под ее вопли о женской
эмансипации, то тут уж, пожалуйста, увольте.
- Чего я никак не могу понять, так это почему нам, чтобы добиться
сексуальной свободы и женской эмансипации, нужно вновь стать животными, -
сказал Джирайа. - Откуда эта вздорная идея, будто ты должен быть все время
страстно влюблен?
- Мартышки, - заметил Умино угрюмо.
- Мартышки? Почему мартышки?
- Вся эта ерунда насчет поведения животных. Мол, если животные так
поступают, то и люди должны. Ты ставишь все с ног на голову и, вместо того
чтобы возвыситься, ты оказываешься отброшенным на миллион лет назад.
Следуешь прямиком за орангутаном. Эгалитаризм самого низшего пошиба.
- Я все же не совсем понимаю, при чем здесь секс, - сказал Джирайа.
- Я тоже, - сказал Умино.
Они отправились в "Ичираку" и напились.
Была уже полночь, когда Умино добрался домой. Сакура спала. Умино тихонько
пробрался в постель и долго лежал в темноте, размышляя о высоком содержании
гормонов.
Учихи вернулись к себе на от Ма Тао усталыми и
раздраженными.
- Нет ничего зануднее и противнее шведов. - заявила Анко, раздеваясь.
Мадара сел и уставился на свои ботинки.
- Хидан в порядке. Его только что бросила жена, ушла к физику,
специалисту по низким температурам из Кембриджа. Он не всегда такой
фанатичный дурак.
- Никогда бы не догадалась. Кстати о женах. Я тут познакомилась с
такой неэмансипированной женщиной - я подобных просто не встречала. Зовут
Умино Сакура. У нее сиськи, как у первоклашки.
-- Не надо, - сказал доктор Учиха. - Меньше всего мне сейчас
требуются неэмансипированные жены с крошечными сиськами. - Он забрался в
постель и снял очки.
- Я ее сегодня здесь имела.
- Имела?
Анко улыбнулась.
-Мадара, солнышко, у тебя поганый умишко.
Учиха Мадара близоруко улыбнулся своему отражению в зеркале. Он
гордился своим умом.
- Просто я тебя знаю, любовь моя, - сказал он. - Знаю все твои
маленькие причуды. Кстати о причудах. Что это за коробки в комнате для
гостей? Надеюсь, ты не тратила деньги? Ты же знаешь, что у нас в этом
месяце...
Анко улеглась в постель.
- Деньги-меньги, - сказала она. -Я отошлю все завтра назад.
- Все?
-Ну, не все, так большую часть. Надо же мне было произвести
впечатление на эту крошку с мини-сиськами.
-Для этого совершенно необязательно скупать полмагазина.
-Мадара, солнышко, дай мне закончить, - сказала Анко. - Она же
маньяк, прелестный, очаровательный, одержимый маньяк. Она не в состоянии
посидеть ни минуты, чтобы что-нибудь не чистить, прибирать, драить или
стирать.
-Нам только и не хватает в доме еще одной одержимой женщины. Кому
нужны две?
- Две? Разве я маньяк?
-С моей точки зрения, маньяк, - ответил Мадара.
- Но у той есть малюсенькие сиськи, крошка, понимаешь, сиськи. Короче, я
пригласила их на вечеринку в четверг.
- Какого черта?
- Ну, я тебя сто раз просила купить мне посудомоечную машину, но воз и
ныне там. Поэтому я решила раздобыть ее себе сама. Такую симпатичную
старательную маниакальную посудомоечную машину с малюсенькими сиськами.
-Господи, - вздохнул Мадара. - Ну и сучка же ты.
- Умино Ирука, - сказала Сакура на следующее утро, - ты зануда. - Ирука
сидел в постели. Чувствовал он себя просто ужасно. Нос болел еще сильнее,
чем накануне, голова разламывалась, и он провел полночи, смывая антисептик
со стенок унитаза. Его настроение не улучшилось от того. что его разбудили и
обозвали занудой. Он взглянул на часы. Было уже восемь, а в девять у него
были занятия в группе каменщиков. Он вылез из постели и двинулся в ванную
комнату.
- Ты слышал, что я сказала? - спросила Сакура, тоже выбираясь из постели.
- Слышал, -ответил Умино и тут увидел, что она голая. Голая Умино Сакура
в восемь часов поутру представляла собой почти такое же душераздирающее
зрелище, как и пьяная Умино Сакура в пижаме лимонного цвета и с сигарой в зубах
в шесть часов вечера. - Какого черта ты ходишь здесь в таком виде?
-Кстати о виде. Что это с твоим носом? Наверное, ты напился и
грохнулся. Он весь красный и распухший.
-Он действительно красный и распухший. И чтоб ты знала, я вовсе не
грохнулся. Теперь, очень прошу, не путайся под ногами. У меня лекция в
девять.
Он протиснулся мимо нее, прошел в ванную комнату и посмотрел на свой
нос.
Вид у него был ужасный. Сакура вошла следом за ним.
-Если ты не падал, то что же тогда случилось? - настойчиво спросила
она.
Умино выдавил пену из тюбика и осторожно размазал ее по подбородку.
- Ну? - спросила Сакура.
Ирука взял бритву и подставил ее под струю горячей воды.
- Несчастный случай, - сказал он.
- Не иначе как столкновение со столбом. Так я и знала, что ты
пьянствовал.
- С наборщиком, - невнятно сказал Умино и начал бриться.
-С наборщиком?
- Вернее, меня ударил по лицу один особо задиристый ученик-наборщик.
Сакура уставилась на его отражение в зеркале.
- Ты что, хочешь сказать, что студент ударил тебя при всех?
Умино кивнул.
- Надеюсь, ты дал ему сдачи.
Умино порезался.
- Нет, черт побери, - сказал он, пытаясь остановить кровь.-- Ну вот,
посмотри, что из-за тебя произошло.
Сакура на жалобу внимания не обратила.
- Ты должен был дать ему сдачи. Ты не мужчина.
Умино положил бритву.
- Я не могу ударить студетна!Не могу!Это противоречит всем моим принципам!Меня бы уволили. Да еще поволокли бы в суд, обвинив в нападении на
студента. Прекрасная идейка, ничего не скажешь.
Он взял губку и вымыл лицо.
Сакура отступила в спальню, удовлетворенная исходом спора. Теперь о пижаме
лимонного цвета будет забыто. Она выбросила из головы терзания о своем
маленьком расточительстве, заменив их чувством обиды, которое на время
полностью вытеснило все другие мысли. К моменту, когда она закончила
одеваться. Ирука съел свои рыбный бульон, выпил полчашки кофе и уже мучился в
автомобильной пробке у поворота. Сакура спустилась вниз, приготовила свой
завтрак и приступила к ежедневной уборке, чистке, стирке, обработке порошком
и т.д.