За окном в розовой дымке облаков уже занималась заря, когда хирург Яманако с
покрасневшими от усталости глазами сказала:
- Все. Теперь его может спасти только кровь. Много крови.
- У него очень плохая совместимость, - анестезиолог Шизуне покачала головой, -
из всех доноров подошла только одна девушка. Ее кровь словно создана для
этого переливания. Но она больше не выдержит. Ее давно надо было отправить
отдыхать. Я просто совершаю преступление.
- Как вы можете? - Глаза Ино стали жесткими.
-- Она очень просила. Пульс и давление у нее пока удовлетворительные.
На каких силах она держится? Невероятно...
- Кто это?ХПроститутка с Верха?
- Да,она самая,бедняжка.
Хирург задумчиво посмотрела в окно.
- Может, моя кровь подойдет. Первая группа все-таки.
- Нет, - Шизуне отрицательно затрясла головой, - ни ваша, ни моя. Я
уже проверила. Ни у кого в « Конохе « кровь не подойдет. Плохая
совместимость.
Стукнула дверь. Они обернулись.
- Чему вы улыбаетесь? - раздраженно спросила хирург, глядя на вошедшую
операционную сестру.
- Еще двое... еще двое... - Она удивлялась, почему ее не понимают. -
Еще двое подходят. Только что приехали. Можно делать переливание.
- Наконец-то! - Яманако улыбнулась одними глазами. - Вот и не верь после
этого в чудеса.
- Вы бы отдохнули, госпожа Ино.
- Отдохнуть? Да. Надо, - хирург посмотрела на часы, а то голова совсем
дурная. Сплю тридцать минут. Если что - тут же будите. Слышите, тут же!
По коридору она уже шла, прорываясь сквозь навалившуюся снежной лавиной
усталость. "Тридцать минут, - думала она, - за это время ничего не должно
случиться. Сестры и врачи опытные. Удачная бригада. Швы наложили. Все
правильно. Пульс? Давление? Переливание? Переливание... Еще два донора...
Хорошо. Что-еще? Не забыть... Еще раз. Швы. Давление. Пульс..."
Возле самой двери на лестницу на стареньком жестком стуле сидела
девушка. Побледневшая и осунувшаяся от слез и бессонницы, с тонкими руками,
пушистыми ресницами и сине-черными, словно сапфировыми, волосами. Казалось, в
её глазах отражаются звездные метели и всполохи далеких солнц, жгучие
капли усталости, боль, надежда и что-то еще непередаваемое, светлое, как луч
солнца в капле росы.Такие красивые волосы и глаза на фоне грязного тряпья и исколотых вен.Интересный диссонанс. Но хирург слишком устала и видела лишь отражение неоновых
ламп, безжалостно освещавших коридор больницы.
- Почему ты не отдыхаешь…Хината? - Голос звучал словно отдельно от неё. - Тебе
необходимо отдыхать.
- Я ждала, вдруг понадоблюсь. – Ино увидела в ее глазах испуг, словно
кто-то хотел отнять у нее это место на неудобном жестком стуле, рядом с
операционной, где за последние двенадцать часов было сделано все, чтобы
совершить чудо.
"Милая, - подумала хирург с неизвестно откуда вдруг нахлынувшей
нежностью, - милая. Как ты это все выдержала..."
- Нет, не понадобишься. - Она заставил себя быть строгой. - В ближайшее
время не понадобишься.
- Знаю, знаю. Не надо. Но я хотела бы ухаживать за ним. Вам не нужна
сиделка? Я очень прошу...
- Отдохни. Состояние пока критическое. Не бледней так. Я же не
сказала, безнадежное. Отдохни, потом поговорим.
Она пошел было дальше, но через два шага обернулась:
- Хм-м... Срочно отдыхать. Срочно. Медсестра!
...Она шептала окнам, и крашеным зеленым стенам, и пахнущей больницей
подушке, и предрассветным сумеркам:
- Я виновата. Я виновата...
Она провела ладонью по лицу и вздрогнула. Как это непривычно - лицо,
ладонь... Ощущать щекой жесткость подушки, хотеть спать, чувствовать
усталость. Знать, что кто-то сильнее тебя. Быть обыкновенной...
Разбудила медсестра. Девушка открыла глаза и улыбнулась.
Потом вспомнила, глаза посерьезнели.
- Как он? - спросила она.
- Уже лучше. Есть надежда. Вы выспались? Я .думаю, шестнадцать часов
достаточно. Ино сказала, вы хотели бы подежурить. Это не по
правилам, но она почему-то очень настаивала. На всякий случай я буду рядом.
Хината вскочила, словно что-то изнутри толкнуло ее, принялась
одергивать помявшуюся одежду, поправлять волосы.
Медсестра улыбнулась. Она начинала что-то понимать. И ей стало
по-хорошему обидно, потому что всегда бывает немного обидно, когда
понимаешь, что в жизни уже кое-что безвозвратно прошло.
- Не волнуйтесь, - сказала она неожиданно мягким голосом, таким
неподходящим к ее крупной фигуре и жестким складкам губ. - Не волнуйтесь.
Подождите несколько дней: сейчас он еще не узнает вас...